Глава одиннадцатая. Кто стащил пирожки?

Король и Королева сидели на троне в большом зале, вокруг них толпились подданные – полная колода карт и всевозможное зверьё и птицы. Червонный Валет, закованный в цепи, стоял перед троном под конвоем двух солдат. Рядом с Королём стоял Белый Кролик с трубой в одной лапке и свитком в другой.

Посредине зала был накрыт стол, а на нём блюдо с пирожками. Пирожки выглядели так аппетитно, что Алиса почувствовала голод, едва взглянув на них.

«Поскорее бы закончился суд, – подумала она, – и тогда, наверное, нас всех угостят пирожками».

Но надеяться на это, похоже, не приходилось, и Алиса от нечего делать стала оглядываться по сторонам.

Она никогда не бывала в суде, но читала про суды в книжках.

«Это судья, – догадалась она, взглянув на Короля, – потому что сейчас он в парике».

Судьёй был действительно сам Король. На голове у него был большой парик, на который была надета корона. Королю в таком облачении было не очень-то удобно.

«Вот это скамья присяжных, – решила Алиса, – а эти двенадцать существ (а как ещё их назвать – всех этих зверьков, зверей и пичуг?), должно быть, присяжные заседатели, которые решат, нужно ли наказывать подсудимого». И она вскинула голову, гордая тем, что в отличие от многих девочек её лет знает так много про суд.

Двенадцать присяжных что-то усердно писали на грифельных досках.

– Что это они пишут? – шёпотом спросила Алиса у Грифона. – Им же нечего записывать, ведь суд ещё не начался.

– Они записывают свои имена, – шепнул Грифон. – Они боятся, что забудут их прежде, чем кончится разбирательство дела.

– Вот дураки! – громко и возмущённо сказала Алиса, но сейчас же закрыла рот, так как Белый Кролик зашикал, призывая к тишине, а Король надел очки и стал оглядывать присутствующих, чтобы узнать, кто это осмелился заговорить.

Алиса видела, что все присяжные старательно пишут на своих грифельных досках: «Вот дураки!», и даже заметила, что один из них не знает, как правильно пишется слово «дураки», и спросил у соседа.

«Представляю, что они понапишут!» – подумала Алиса.

У маленького Билла – ящерица Билл тоже был в числе присяжных – ужасно скрипел грифель. Алиса не могла вынести этого противного звука. Она подошла к Биллу, стала позади него и, воспользовавшись первым удобным случаем, выхватила у него грифель. Она сделала это так быстро, что бедный маленький Билл не мог понять, куда девался его грифель. Не найдя его, Билл продолжил писать пальцем. Его нимало не смущало, что в этом не было никакого толка, потому что доска оставалась чистой.

– Герольд, прочитайте обвинение! – повелел наконец Король.

Белый Кролик приложил ко рту трубу, три раза протрубил и, развернув свиток, прочитал:

Испекла пирожки Королева Червей
И оставила их на столе,
А Червонный Валет, хулиган и
злодей,
Утащил пирожки все к себе.

– Решайте немедленно, виновен он или нет? Выносите приговор! – приказал Король присяжным.

– Нет, нет, ещё рано выносить приговор! – поспешил вмешаться Белый Кролик. – Сначала нужно допросить свидетелей.

– Вызовите первого свидетеля! – велел Король.

Кролик трижды протрубил в трубу и выкрикнул:

– Вызывается первый свидетель!

Первым свидетелем оказался Шляпник. Он явился, держа в одной руке чашку с чаем, в другой – бутерброд.

– Прошу прощения, Ваше Величество! – начал он. – Я захватил с собой еду, потому что ещё не кончил пить чай, когда за мной прислали.

– Следовало кончить, – заметил Король. – А когда же вы начали?

Шляпник вопросительно посмотрел на Мартовского Зайца, который стоял чуть в стороне под ручку с Сурком.

– Кажется, четырнадцатого марта, – ответил Шляпник неуверенно.

– Нет, пятнадцатого, – возразил Мартовский Заяц.

– А по-моему, шестнадцатого, – сказал Сурок.

– Запишите это, – сказал Король присяжным, и те торопливо записали все три числа, сложили их и подсчитали сумму.

– Снимите вашу шляпу! – приказал Шляпнику Король.

– Она не моя, – ответил Шляпник.

– Значит, шляпа украдена! – воскликнул Король, обернувшись к присяжным, которые тотчас же записали это на своих досках.

– Я продаю все шляпы, какие делаю, – пояснил Шляпник, – а у меня самого своей то и нет.

Тут Королева надела очки и стала так пристально разглядывать Шляпника, что тот побледнел и беспокойно заёрзал.

– Что вы знаете по этому делу? – спросил Король. – Да не вертитесь так, а не то я велю вас казнить тут же на месте!

Слова эти, по-видимому, ещё больше взволновали свидетеля. Шляпник переступал с ноги на ногу, с тревогой поглядывал на Королеву и был до того смущён, что откусил кусок чашки вместо бутерброда.

В эту минуту Алиса вдруг почувствовала, что с ней происходит что то странное. Сначала она не могла понять, в чём дело, но через несколько минут она догадалась, что начинает расти. Сначала она хотела встать и выйти из зала, но потом передумала и решила остаться в зале до тех пор, пока её голова не упрётся в потолок.

– Ты меня придавила, – сказал ей Сурок, сидевший рядом. – Я задыхаюсь!

– Это не моя вина, – кротко ответила Алиса, – я расту.

– Ты не смеешь расти здесь! – сказал Сурок.

– Не говори глупостей! – осмелела Алиса. – Ведь и ты растёшь.

– Да, но я расту, – сказал Сурок, – постепенно и понемногу, а ты растёшь не по правилам.

И, надувшись, он встал и пошёл искать себе другое место.

Королева всё ещё не спускала глаз со Шляпника. Вдруг она крикнула:

– Принести мне программу последнего концерта!

Услыхав это, несчастный Шляпник так затрясся, что с него свалились оба башмака.

– Говорите же, что вы знаете по этому делу, – с досадой повторил Король, – а не то я велю казнить вас! Всё равно, будете вы трястись или нет, – это ничего не изменит!

– Я бедный человек, Ваше Величество, – дрожащим голосом проговорил Шляпник, – я начал пить чай с неделю тому назад или около того… и ломтик хлеба стал такой тоненький… и потом засверкало…

– Что засверкало? – спросил Король.

– Это началось вместе с чаем, – ответил Шляпник. – Я… бедный человек, Ваше Величество… И вдруг как всё засверкало… Только Мартовский Заяц и говорит…

– Я ничего не говорил, – торопливо прервал его Мартовский Заяц.

– Нет, говорил, – сказал Шляпник.

– Нет, не говорил! – твердил Мартовский Заяц.

– Ладно, оставим это, – не выдержал Король, – что же дальше?

– Тогда, значит, Сурок говорит, – сказал Шляпник, ища глазами Сурка и опасаясь, что Сурок тоже отречётся от своих слов. Но Сурок не отрёкся – он крепко спал.

– После всего этого, – продолжал Шляпник, – я, значит, отрезал кусок хлеба, намазал его маслом…

– А что же всё-таки сказал Сурок? – запоздало поинтересовался один из присяжных.

– Сейчас я уже не могу припомнить, – ответил Шляпник.

– Но вы должны припомнить, – сказал сердито Король, стукнув кулаком по столу. – Иначе я велю вас казнить!

Несчастный Шляпник выронил чашку с чаем и бутерброд и рухнул на колени.

– Я бедный человек, Ваше Величество! – опять затянул он. – Я всего лишь шляпный мастер.

– Может, вы и шляпный мастер, но вот говорить совсем не мастер, – добавил Король.

Тут одна Морская Свинка громко захлопала, но её сейчас же призвали к порядку.

(Надо вам объяснить, как это обычно происходит: Морскую Свинку позвали, а не призвали, к большому мешку, засунули её туда вниз головой, а сверху сели на мешок.)

«Как хорошо, что мне удалось это увидеть, – подумала Алиса. – Мне приходилось читать в газетах: «Была сделана попытка выразить недовольство, но полиция поспешила призвать недовольных к порядку». Теперь я хоть буду знать, что это значит».

– Стойте твёрдо на своих показаниях, если вы в них уверены, – продолжал Король.

– Как же, Ваше Величество, мне стоять на показаниях, – возразил Шляпник, – ведь я уже стою на полу!

Тут захлопала другая Морская Свинка и тоже была «призвана к порядку» уже известным способом.

«С Морскими Свинками покончено, – подумала Алиса, – может, дело теперь пойдёт живее».

– Могу я теперь уйти и выпить наконец чаю? – спросил Шляпник, обеспокоенно поглядывая на Королеву, которая всё ещё читала программку.

– Можете идти, – сказал Король, и Шляпник так стремительно бросился из зала, что даже не успел надеть башмаки.

– Казнить его! – крикнула Королева ему вслед, но Шляпник уже исчез, так что исполнить её приказание было невозможно.

– Вызовите второго свидетеля! – приказал Король.

Следующим свидетелем, вернее, свидетельницей оказалась Кухарка Герцогини. Она держала в руках банку с перцем. Алиса тотчас же догадалась, что в банке перец, потому что, как только Кухарка вошла, все сидевшие около двери принялись чихать.

– Что вы можете сказать по этому делу? – спросил Король.

– Не стану отвечать, – выпалила Кухарка.

Король с беспокойством взглянул на Белого Кролика, который поспешил шепнуть ему на ухо:

– Вы должны заставить свидетельницу сказать, Ваше Величество, всё, что она знает.

– Должен так должен, – грустно проговорил Король. Он скрестил руки и, нахмурившись так, что глаза его превратились в крошечные щёлочки, устремил взгляд на Кухарку и спросил глухим низким голосом:

– Из чего делают сладкие пирожки?

– Главным образом из перца, – не замедлила ответить Кухарка.

– Из патоки, – проговорил сзади неё сонный голос.

– Схватите поскорее за шиворот этого Сурка! – пронзительно закричала Королева. – Тащите его отсюда! Что это он всё время вмешивается?! Уберите его! Отрубите ему усы!

Поднялась страшная суматоха. Несчастного Сурка теребили и тащили в разные стороны, а когда его наконец вытолкали и все уселись на свои места, оказалось, что Кухарка исчезла.

– Не беда! – весело сказал Король, которого это, по-видимому, очень обрадовало. – Вызвать следующего свидетеля! – И нагнувшись к Королеве, он тихо прибавил: – Ты, дорогая, допроси следующего свидетеля; у меня от всего этого голова разболелась!

Белый Кролик стал перебирать свои бумажки, отыскивая список.

«Интересно, кого он вызовет теперь? – думала Алиса. – От первых двух свидетелей толку не было».

Представьте же себе её изумление, когда Белый Кролик закричал пронзительным голосом:

– Алиса!