Волшебная дудочка - Авафка
  • Волшебная дудочка

    русская народная сказка


    Сказка про падчерицу, злую и жадную мачеху и ее дочь.
    Мачеха мечтала завладеть всем наследством падчерицы и наказала своей дочери загубить ее.
    Благодаря волшебной дудочке их деяния были раскрыты.

    Сказка следует поговорке: все тайное становится явным. И учит не совершать плохих поступков.


    Как слышал сказку, так и рассказываю.

    В стародавние годы жили да были муж с женой. И росла у них дочка пригожая. Всем девица взяла: и ростом, и дородством, и угожеством.

    Глядя на нее, люди радовались: со всеми девушка приветливая, ласковая, обходительная. Всем торопилась помочь чем могла.

    Но вот пристигло несчастье, пришла беда. Умерла у девушки мать.

    Много ли, мало времени прошло – женился отец на вдовице. А вдовица свою дочь в дом привела. И стало в семье четверо.

    Сиротой жить нерадостно, а при мачехе стало и того хуже.

    Родную дочь она нежила, тешила, а падчерицу невзлюбила с первого дня.

    С петухами сирота вставала, слезами умывалась, до полуночи по хозяйству управлялась. И пряла, и ткала, и по воду ходила, и дрова носила, и коров доила.

    А злая баба только покрикивала:

    – Неумелица ты, негодница! Хлебоежа на мою голову досталась!

    Вот открыл как-то раз отец сундук, что от первой жены остался. А в сундуке и душегрея, мехом отороченная, и кокошник, жемчугами унизанный, и полусапожки сафьяновые, и перстенек золотой с камушком дорогим, и одёжа разная.

    – Поделим поровну, и будет у наших дочерей приданое, – сказал отец.

    А завистливая мачеха со своей дочерью затаили черную думу.

    – Экое богатство делить на две доли, – мачеха шептала дочери. – Да с таким-то приданым мы и купеческого сына найдем. Не за мужика выйдешь, за лапотника. Только не оплошай!

    Прошло сколько-то времени после того разговора, собрались девушки по ягоды идти. А отец шутейно им и говорит:

    – Ну вот, кто из вас больше ягод принесет, той при дележке приданого чуть побольше достанется.

    Ходят девушки по лесу, аукаются, берут ягоды. А как завечерело, сошлись они на полянке. Глянула мачехина дочь – батюшки светы! – у стариковой дочери корзинка полным-полна, а у нее всего ничего, лишь на донышке! Тут и припомнились материны речи: не делить приданого на две доли…

    И как проходили через болото, выхватила мачехина дочь у сводной сестры корзину с ягодами и столкнула ее с перекладин-жердочек в бездонную топь.

    – Тону я, погибаю, сестрица милая, – взмолилась девица, – помоги мне!

    – Стану я тебе помогать! Тони, из этой топи не выкарабкаешься. А все приданое мне одной достанется! – крикнула мачехина дочь.

    Перебралась через болото и бегом побежала домой. Дорогой пересыпала в свой кузов ягоды – чистые, крупные, одна к одной, а корзинку сводной сестры закопала в мох.

    – Умница, моя разумница! – встретила ее мать. – Посмотри, старик, сколько ягод моя дочка набрала!

    – А чего не вместе пришли? – спросил отец.

    – Разошлись мы с ней, – ответила мачехина дочь, – аукалась я, аукалась, да никто мне не откликнулся; думаю, раньше меня набрала корзинку и ушла домой.

    – Ну где ей, доченька, раньше тебя управиться. Уснула где-нибудь, вот и не услышала тебя! – засмеялась баба.

    Вечер прошел, и ночь прошла.

    Поутру старик рано встал.

    – Надо идти искать, – говорит, – видно, беда стряслась.

    Собрал соседей. Пошли они в лес. И бабина дочь с ними.

    – Вот здесь, – рассказывает, – мы разошлись и больше не виделись.

    Ходили-ходили день с утра до вечера, да так ни с чем и воротились.

    Лето уже на исходе. Идет-бредет по тем тропам старичок странник. Ступил на жердочки-перекладины, а на топлом месте растет травяная дудка. Срезал ту дудку старик, приложил к губам и только подул в нее, как слышит: заиграла, запела дудка, жалобно запричитала:

    – Поиграй, поиграй, дедушка,
    Поиграй, поиграй, родимый.
    Нас было две сводные сестрицы,
    И вот меня загубили,
    За красные ягодки
    Да за матушкино приданое
    В гнилом болоте утопили!

    И вот пришел старик странник поздно вечером в ту деревню, попросился в крайнюю избу ночевать, как раз в тот дом, где сирота-девица потерялась.

    После ужина заговорил старик странник:

    – Неподалеку от вашей деревни срезал я дудочку. Такая забавная: сама поет-выговаривает. Возьми-ка, хозяин, подуй в эту дудочку!

    Чуть только подул хозяин в дудочку, как заговорила запела она:

    – Поиграй, поиграй, дедушка,
    Поиграй, поиграй, родимый.
    Нас было две сводные сестрицы,
    И вот меня загубили,
    За красные ягодки
    Да за матушкино приданое
    В гнилом болоте утопили!

    С лица старик сменился. Протянул дудочку падчерице:

    – Ну-ка ты поиграй!

    Только поднесла она дудочку к губам, как заиграла, запела дудочка:

    — Поиграй, поиграй, сестрица сводная,
    Поиграй, поиграй, лиходейка,
    Поиграй, поиграй, душегубка!
    Ты меня убила,
    В гнилом болоте утопила,
    За красные ягодки
    Да за матушкино приданое
    Жизни лишила!

    Кинулся отец за понятыми. Девку-лиходейку, а заодно и мать, злую бабу, связали, приставили караул.

    А отец с понятыми да со стариком странником на болото побежали. Поискали, поискали и в скором времени вытащили девушку. Обмыли ее, обрядили. Тут она открыла глаза, промолвила:

    – Ой, как долго мне спалось да много во сне виделось! Не держи, родимый батюшка, ни бабы-лиходейки, ни дочери-злодейки. Не будет от них житья ни тебе, ни мне.

    Простил отец на радости злую бабу и падчерицу-злодейку, прогнал их со двора:

    – Ступайте, откуда пришли!