Лиса-виноградарша

Марта Козмин

Лиса-виноградарша – сказка из сборника «Закройщик сказок» Марты Козмин о толстой, ленивой и хитрой лисе, которая заманивала работников на свой виноградник и не платила им ни гроша.

Однажды, лиса заманила трех сирот работать к себе. Но дети находят способ перехитрить и проучить лису.

Жила-была злодейка лиса, огромная, толстая, с длинным хвостом.. И был у этой лисы виноградник, но только сама она на нем спину не гнула, а всякими хитростями чужим трудом пользовалась. Понадобятся работники, она хвост поперек дороги растянет и ждет. Кто на хвост наступит, того она тут же в работники заберет и никакого задатку не даст.

— Кто мне на хвост наступит, тот за это поплатится! — ворчала лиса- громадина. — А коли хочет в живых остаться, должен мне виноградник вскопать, лозу подвязать, обрызгать, виноград собрать, сусло выжать, в бочки залить. Не согласен — на месте съем!

Завела себе лиса моду подкараули­вать ребятишек-сирот и бездомных бродят. Да выбирала здоровых, крепких. Горбатых старух, стариков с ногой-деревяшкой и путников в карете или в рыдване пропускала, не трогала и конникам проезжать не мешала.

Ну и зловредная же была эта лиса, каких свет не видывал. Не давала своим работникам ни одной виноградинки в рот положить, ни глотка виноградного сусла выпить.

— Поймаю на воровстве, выгоню и жалованье не дам!

Кормила работников пустой похлебкой, а по воскресеньям, бывало, расщедрится, костей да хрящей подбросит. Зато для себя всего нажарит-напарит. И щи из птичьих потрохов сварит, и нашпигованную птицу зажарит. Утром, за завтраком враз уплетет подру­мяненного в духовке гуся.

Как-то раз осталась лиса-виноградарша без работников. То ли они разбежались, то ли она их съела, кто знает. Виноград был уже золотисто­желт, а собирать некому. Но вот видит лиса: идут по дороге трое ребят, два парнишки и девочка.

— Протяну-ка я хвост, сцапаю их, — усмехнулась довольно лиса. — Как раз ко времени подоспели…

Откинула злодейка свой пышный хвост в дорожную пыль, а сама за забором виноградника спряталась. Ребятишки не заметили и ногами в рыжем хвосте запутались.

— Кто мне на хвост наступит, поплатится! А не то съем на месте! — зарычала лиса и из засады вылезла.

Увидев лису-громадину, старший мальчонка с сестрой хотели было в бега, но младший остановил их и говорит:

— Все равно ходим ищем, кто бы нас к себе взял. Вот и нашли хозяйку.

Зашли они во двор к лисе — и сразу за дело. Лиса им ножи садовые и корзины дала и велела виноград собирать. Да наперед сказала:

— Запомните, я не скупа. Кормить буду три раза в день до отвала, но только смотрите, не смейте и виногра­динки в рот положить, иначе вам худо будет, рассчитаю и платы не дам.

Младший было заикнулся, какую она им плату назначит, но плутовка нахмурилась, ничего не ответила и в дом ушла. Ребятишкам что делать? Малы еще и сироты. Стали они работать на винограднике. Спелый виноград на солнце сверкает, в рот просится, но ребятишки не посмели ни единой ягодки проглотить.

В полдень лиса им на стол подала. В кухне щами да жареным пахло, а работники пустую похлебку хлебали. Тут же, за высоким столом злодейка уплетала жаркое, косточками похру­стывала. После обеда она перед собой полное блюдо винограду поставила, а ребятишки слюнки глотали. Вечером она опять их похлебкой кормила, а на заре разбудила, сунула каждому по куску холодной мамалыги и на виноградник отправила.

— Живо за дело! За дело!

Ребятишки собирали виноград на

склоне холма и корзину за корзиной таскали во двор к лисе и вываливали в огромную бочку. Когда на виноград­нике не осталось ни одной ягодки, лиса велела сиротам хорошенько вымыться колодезной водой, натереть ноги цветочным соком и полезать в бочку — виноград топтать. А сама бросила на землю мягкое одеяло из заячьих шкурок, вынесла из дому аккордеон и говорит:

— Я буду играть, а вы пляшите! Раз, два, три, начинай! Кругом да на месте! Давите виноград, будет сладкое сусло!

Ребятишкам что делать? Малы еще были, сироты. Пляшут, топчутся в бочке, а лиса на аккордеоне играет. Раз, два, три! Раз, два, три!

Долго ли, коротко ли, младший — он за словом в карман не полезет — захныкал:

— У меня ноги болят!

— Что?! Кто-то роптать вздумал? А ну, говори громче, а то я туга на ухо, — рассердилась лиса и зубами защелкала, а потом заиграла еще быстрее.

Ребятишки опять топтаться — и кругом и на месте, сладкого виноградного сусла все больше и больше жмут.

— Смотрите, один глоток сусла выпьете — все ваше жалованье пропало!

— У нас ноги болят, мы устали! — снова сказал младший.

— Вот еще! — фыркнула злодейка-лиса. — А как же я не устала? Как же у меня лапы не болят, на аккордеоне для вас играть? Пляшите без разговору! Сусло еще не готово.

Ребятишкам делать нечего. Малы еще были, сироты. Шатаются от усталости, а топчутся, пляшут. Лиса то в одну, то в другую сторону хвост по­вернет и зубами пощелкивает. Вечером велела им вылезать из бочки, села за свой высокий стол, угощается, а сиротам опять поставила по чашке пустой похлебки. Старший брат с сестрой свою чашку всегда до последней капли осушат, а младший несколько ложек на потом оставлял, когда ему есть еще пуще захочется. Так и на этот раз сделал.

Лиса с жадностью уплетала курицу. И вдруг говорит ребятишкам:

— А вы мне по душе! Работники славные, не даром мой хлеб едите. Я вас не отпущу. Зимой станете по дому работать, подушки и одеяла набивать — мне от бабки полный амбар пуху достался.

Старший брат с сестрой промолчали, а младший — он за словом в карман не полезет — не выдержал:

— Мы, как только в бочки вино перельем, дальше пойдем, Нас тетушка ждет, она овец и коз держит. Мы их будем пасти.

— Паста коз и овец? Значит, честных волков притеснять? Нет, мои милые, на зиму здесь, у меня останетесь!

Лиса зубы оскалила, ухмыляется и сразу полкурицы откусила, а потом запила целым кувшином сусла.

— Ну, спокойной ночи!

Веселая, чуть под хмельком, злодейка ушла в свою горенку и спать улеглась.

Братья с сестрой поговорили между собой, повздыхали и с тяжелым сердцем, разбитые усталостью заснули тут же, на кухне в углу, на соломе.

В полночь, когда в окно лился лунный свет, младший пробудился от голода. Поднялся и давай в темноте чашку с остатками похлебки искать и вдруг от удивления замер. Из его чашки пили через соломинку три человечка — кругленькие, зелененькие, будто арбузики. Бороды у них длинные, волосы пышные и кудрявые, а ноги тоненькие, как дынные плети, и в башмачки из красных маковых лепестков обуты. Заметили они мальчика, соломинки бросили и бежать.

— Погодите, не бойтесь! — остановил их парнишка. — Вместе поужинаем. Тут похлебки еще довольно.

Тогда они опять взялись за свои соломинки и молча стали тянуть из чашки. Всю похлебку выпили, расстегнули на животах пуговицы и говорят:

— Спасибо за похлебку и за твою доброту! Как тебя звать?

— Меня Матеем зовут, — ответил шепотом мальчик. — А вы кто такие?

— Мы — арбузаны. Мы каждую ночь из твоей чашки пили. А завтра в винный погреб переберемся. Питаемся мы одной жидкостью — суп пьем, сиропы, сусло, вино. Нам немного надо, убытку никому не приносим. Как и наши родичи резвунчики. Но те не жидкостями питаются, а изюм да оре­хи любят.

— Про резвунчиков я слышал, но встречать не встречал. Знаю, что они носят шапочки с маргаритками и очень славные. Щечки у них гладкие, как стеклянные. А про арбузанов мне никто никогда не рассказывал.

— А теперь вот, гляди, познакомил­ся. Телом мы на арбузы похожи, бороды у нас курчавые, длинные, но мы очень подвижны и любим играть. Но больше всего нам по душе отгадывать. Сядем в круг и давай друг другу загадки загадывать. Ты загадки знаешь? Может, загадаешь одну?

— Знал, да забыл. Здесь нам худо живется, голодно. Не повезло нам с сестрой и с братом, попали в недоброе место. И как нам отсюда выбраться?

Один из человечков тихонько, чуть в нос запел:

Три голодных малыша,

Бесприютных, без гроша, Угодили в мышеловку.

Но накажем мы плутовку. Угадай, про кого это?

— Вам бы только шутки шутить, а у меня другие заботы. Нельзя нам здесь оставаться. Мы хозяйки боимся, она не какая-нибудь обыкновенная. Громадная лиса, злодейка и людоедка. Кто ей на хвост наступит, того она работать заставит или съест.

— Вот это загадка!

— Вовсе не загадка! Я про настоящую лису говорю. Слышите, как она храпит в своей горнице?

— Хозяйка виноградника — это лиса? Злодейка и людоедка? А мы до сих пор не знали. Давайте посмотрим, какая она!

— Я с вами пойду, — сказал мальчик. — Но осторожно, на хвост ей случайно не наступите! А не то, мало ли, что вы арбузаны, проснется — расправится с вами.

В своих башмачках из маковых лепестков круглые человечки шагали совсем бесшумно. Неслышно, на цыпочках пробрались они в спальню к лисе.

Та спала на широченной кровати, а хвост покоился на шерстяном покрывале.

— И верно, громадина! Но ты не печалься, мы найдем на нее управу. Ты пока разузнай, в чем ее сила скрыта. А мы со своими братьями посо­ветуемся. Завтра опять придем и поговорим.

Человечки на цыпочках выбрались на крыльцо. На дворе луна озорничала. Заглядывала в колодец, плескалась в воде, потом цеплялась за облако — подсушиться. Мальчик, дивясь, на луну загляделся, а когда повернулся, человечков и след простыл. Как провалились, видно, домой ушли.

— Ничего, завтра придут, — утешил себя мальчик и пошел досыпать.

На другой день вспомнил о разговоре с круглыми человечками. Таская хворост лисе — печь топить, он то да се говорил, такой был, за словом в карман не полезет. И, между прочим, спросил лису, не сробев:

— Хозяюшка лиса, великая краса, у тебя и лапы, как хвост, такие же богатырские?

— Э, — польщенно протянула лиса, — вся моя сила в хвосте да в шкуре.

Но тут же спохватилась, нахмурилась.

— Это я пустое болтаю! А ты поменьше спрашивай. Кто много будет знать, тот скоро состарится.

— Не хмурься, не гневайся, хозяюшка лиса. Знаю, что ты пошутила.

Ночью, когда арбузаны пришли, Матей им все рассказал. И те, напившись похлебки, его обнадежили:

— Завтра мы принесем тебе сонной одури и научим, что делать. Сделаешь все, как скажем, избавитесь от лисы.

На другую ночь человечки принесли кулечек семян. Черных, с зеленным отливом — и не ребятишкам щелкать.

— Смотри, это — сонная одурь. Ты ее лисе в ужин подсыпь, но только выбери удобный момент. Сперва подожди, когда все дела будут сделаны. Злодейка в дом купцов пригласит — новое вино пробовать, цену ему назначать, те его покупать собираются. Накануне того дня, как гости пожалуют, ты и подсыпь ей сонной одури. Тогда и мы вам маленько поможем.

Парнишка припрятал кулек с семечками подальше и спокойно заснул.

Прошло несколько дней. Сироты в винодельне хлопотали: проверяли, исправны ли бочки, нет ли течи, все ли клепки на месте, выстукивали, смолили, чистили, а сусло между тем бродило и хмельной аромат пускало. Лиса взад- вперед похаживает, хвостом помахивает, ухмыляется. Хороший год нынче выдался, щедрый! А сироты выжидают удобный момент. И арбузаны ждут, затаились.

Но вот бочки залиты. Вино сладко бродит, и виноградарша купцов зазывает — цену вину назначать и торг заключать. И угощение купцам приготовила.

Накануне вечером Матей подсыпал сонной одури злодейке лисе в жаркое. Та поужинала и, отяжелев от еды и дремоты, еле доплелась до кровати. И сразу храпеть. Мальчик стал братьев будить. А тут подоспели и арбу­заны. Не только те, что в прошлые разы приходили, а целая гурьба, будто все арбузы с бахчи прикатились. Маленькие, круглые, с курчавыми бородами, в зеленых кафтанах и красных башмачках из маковых лепестков, они легко сновали туда-сюда.

Сначала в винодельню спустились, попили из бочек, потом за дело взялись. Одни тоненькими, как иголочки, ломиками разбирали клепки, другие выбивали из бочек затычки. И вино потоками хлынуло. Потом человечки добрались и до дома, залезли в кладовую и в погреб, натаскали оттуда всякой всячины и устроили пир для сирот.

Накормили их, напоили досыта, помогли все припасы на телегу сложить — вместо платы за тяжкий труд; везите к тетке, которая держит коз и овец. А сморенной сонной одурью неподвижной лисе человечки всю рыжую шерсть остригли от макушки до кончика хвоста

Сироты на телеге уехали, трое арбузанов их провожать пошли, дорогу в лунном свете показывать.

Лиса от дурману пробудилась к самому полудню. Купцы, здоровенные волки в мохнатых тулупах, в ограде топчутся, им нового вина отведать не терпится. Лиса-виноградарша заметила их в окошко, засуетилась. Но взглянула в зеркало, увидела, что без пышной шубы осталась, смекнула: пропала вся ее сила и власть. Стала гроза-лиса хуже драной кошки.

А волки в ограде роптать начали.

 — Что ты там замешкалась, хозяюшка виноградарша?

 — Ничего, я их вином из погреба ублажу! — строит свои расчеты лиса.

Набросила на себя накидку пошире, чтобы не видно было, как она телом усохла, и во двор.

 — Пожалуйте, купцы честные! Вино ждет вас в погребе, а в доме угощение готово.

Волки скорее в погреб. Там запах хмельной, душистый, только бочки разбиты и вино вытекло.

 — Да ты, хозяйка, никак посмеяться над нами вздумала? — взъерошили загривки купцы.

 — Ой, беда, беда! — всплеснула лапами лиса-карлица, а сама дрожит. — Не знаю, что случилось. Да вы пожалуйте в дом, пир на славу для вас приготовлен. Индюшки, утки, гуси на­жарены.

Но в кладовой, в печи, в горшках и на блюдах пусто! Волки тут зарычали.

 — Вон ты какая, лиса-виноградарша! Коли тебе вздумалось шутки шутить, то и мы на шутки горазды.

Лиса не стала ждать, что затеяли честные купцы, сорвалась с места и бежать со всех ног в лес, искать убежища среди своих позабытых родичей. Бросила и виноградник, и погреб, и дом.

В лесу шерсть у лисы опять вскоре выросла, но сила злодейская так и пропала. Стала она обыкновенной лисой и жила, как все, со дня на день пе­ребивалась, с трудом пропитание добывала.