Старый Фэт-Фрумос - Авафка
  • Старый Фэт-Фрумос

    Марта Козмин


    Старый Фэт-Фрумос — сказка из сборника «Закройщик сказок» Марты Козмин о старике и его младшем внуке, который очень хотел посмотреть, как его дедушка полетит на белоснежном коне.


    Фэт-Фрумос сильно состарился. Сын его все время в разъезде да на войне, а снохе старика во дворце не надо. Выставила она его на задворки, в лачужку возле конюшни. Но старый Фэт-Фрумос зла на нее не держал.

    День-деньской сидел на завалинке, грелся на солнышке, на холм за царскими садами смотрел. В молодости он любил взбираться туда на своем коне и, пустив его пастись по траве- мураве, вплетал ему в гриву цветы, а потом садился верхом и летел стрелой, куда глаза глядят, богатырей искать.

    Слуги и все ребятишки на конюшне любили старого хозяина. Закончат дела, садятся вокруг старика, послушать про его давние подвиги. Чаще всего приходил к нему на завалинку один мальчик. Глаза у мальчонки как васильки, а волосы цвета спелого колоса.

    Этот мальчик был не кто-нибудь, а младший внучек старого Фэт-Фрумоса. Мать его за дурачка почитала и заставляла царских цесарок пасти. Мальчик день-деньской на холме их пас, а когда свечереет, загонял в клетку — и к дедушке.

    — Скажи, дедушка, какая была у змея палица?

    Старый Фэт-Фрумос начинал вспоминать про свои приключения в молодости и рассказывал, рассказывал, пока в небе луна не покажется, и тогда внук спохватывался, что его мать и няня, и старшие братья ждут, и бегом во дворец бежал.

    — Где это до такой поры наш дикарь пропадает? — сердилась царица.

    Но ни няня, сидевшая в башне, в своей светелке, ни стражники в шлемах, стоявшие на крепостной стене, не могли ей ответа дать, а слуги и конюхи помалкивали.

    Как-то раз пас мальчонка цесарок на холме, да присел на траву среди цветов и уснул. Проснулся — а рядом конь стоит, белый как снег, землю у корней лесного ореха копытом бьет, а из глаз слезы катятся и на землю падают. И откуда ни возьмись на том месте меч с рубиновой рукояткой, седло разукрашенное и уздечка сплошь в серебре. Конь заржал жалобно, с места рванул и поскакал к вершине холма и там по воздуху полетел, растревожив копытами пену облаков.

    Мальчик подбежал к лесному ореху, поискал у корней, а там нет ничего, ни меча, ни седла, ни уздечки, и земля будто вовсе не тронута, цветы и трава в том месте, где конь копытом рыл, стоят целехонькие.

    Мальчик погнал цесарок домой и не мешкая к дедушке. Тот его выслушал со вниманием, а после просит, чтобы внук про это видение никому не рассказывал.

    — Завтра ты, внучек, опять туда пойди и посматривай, а вечером расскажешь, что будет.

    Три дня подряд видел мальчик бе­лоснежного коня, видел, как тот слезы ронял и землю рыл у корней лесного ореха. И каждый раз, как только конь улетит, земля и трава будто вовсе не тронуты. Когда старый Фэт-Фрумос в третий раз выслушал, что ему внук рассказал, он в свою хибарку ушел и вскоре вынес огромный лук и колчан со стрелами.

    — Внучек дорогой, мне пора пришла. Ночью я на холм поднимусь, возьму свой меч и коня оседлаю. Вот, возьми этот лук со стрелами. Когда ты будешь в силах его натянуть и в цель попасть, поезжай по белому свету и сражайся со змеями, каковы бы они ни были и где бы тебе ни встречались.

    — Возьми меня ночью с собой! — попросился мальчик.

    — Нельзя! Ты еще слишком мал.

    — Тогда дозволь хотя бы с холма посмотреть, как ты полетишь.

    — Давай лучше сделаем по-другому, — сказал Фэт-Фрумос. — Перед тем, как насовсем уехать, я круг сделаю над дворцом, и ты меня в окошко увидишь.

    Взошла луна. Мальчик обнял старика и побежал домой. Но по дороге не забыл припрятать лук со стрелами в дупло пышного дуба. На другое утро няня долго будила мальчика и едва добудилась, стянув с него одеяло.

    — Почему у тебя на кофте один рукав белый, а другой черный? — спросил удивленно мальчик.

    — Царь, твой батюшка, с войны воротился и все собрались — твоя матушка, братья, придворные и работники. Только тебя да старого Фэт-Фрумоса нет, но дедушка уже не может прийти, его давеча нашли на завалинке, он вечным сном уснул.

    — Неправда! — воскликнул мальчик и смолк, больше ничего не сказал.

    Все равно бы ему не поверили, сказали бы, что он дурачок, и опять бы пасти цесарок заставили.

    Но мальчик знал, что в полночь только он один видел Фэт-Фрумоса, и тот был молодец молодцом. В одной руке он держал меч в оправе с рубинами, в другой за узду коня белоснеж­ного и погонял по небесной дороге, вздымая сверкающую звездную пыль.