Хочешь, хочешь, хочешь… - Авафка
  • Хочешь, хочешь, хочешь…

     Дональд Биссет


    Сказка про ворчливого мистера Смита и волшебное дерево, которое исполняло желания.


    Солнце освещало дерево, растущее в дальнем углу сада, легкий ветерок раскачивал его ветви, а листья шептали:

    — Хочешь, хочешь, хочешь…

    Это было волшебное дерево. Стоило встать под это дерево и задумать желание, как желание тут же исполнялось.

    А в доме неподалеку от волшебного дерева жил толстый старикан. Звали его Уильям Кэдоген Смит. Он торговал в деревенской лавке мылом и терпеть не мог детей — мальчиков и даже девочек.

    Однажды он встал под волшебное дерево и сказал:

    — Хочу, чтобы все соседские девчонки и мальчишки очутились на Луне!
    Не успел он это сказать, как все девочки и мальчики очутились на Луне.

    Там было холодно и неуютно, и самые маленькие дети даже заплакали. Но мамы были далеко, и некому их было утешить.

    Как только исчезли дети, птицы на волшебном дереве сразу смолкли. А дрозд сказал, глядя прямо на мистера Смита:

    — Хочу, чтобы все дети вернулись!

    Но мистер Кэдоген Смит перебил его:

    — Нет, хочу, чтобы они оставались на Луне.

    Тогда дрозд опять сказал:

    — Хочу, чтобы они вернулись!

    Дети совсем запутались, они уже и сами толком не знали, где им быть: на Луне или на Земле. Мистер Смит топнул ногой и сказал:

    — Хочу, чтобы…

    Но кончить не успел, как дрозд сказал:

    — Хочу, чтобы мистер Смит стал добрым!

    И мистер Смит, вместо того чтобы сказать, как он собирался: «Хочу, чтобы все дети оставались на Луне», вдруг передумал, поскреб затылок и сказал:

    — Хочу, чтобы все дети пришли сегодня вечером ко мне в гости, я их угощу пирожными, апельсиновым желе и лимонадом. Больше я не буду продавать мыло, а вместо этого открою кондитерскую. И не разрешу никому называть меня Уильямом Кэдогеном Смитом, пусть зовут просто Смит. Ура! Ура! Ура!

    Он три раза прошелся колесом, и снова на дереве запели птицы.

    Опять засветило солнце, легкий ветерок раскачивал ветви, а листья шептали:

    — Хочешь, хочешь, хочешь…