Привередливый принц
Привередливый принц — сказка из сборника «Закройщик сказок» Марты Козмин о принце, который не хотел жениться. В каждой принцессе он находил одни изъяны до тех пор, пока он не встретил принцессу, у которой не было ни одного изъяна. Но так ли совершенна была эта принцесса?
Жил-был однажды принц. Рос не по дням, а по часам. А когда вырос, родители задумали его женить. Только принц был ужас как привередлив. Ни одна принцесса ему не нравилась. Напрасно хлопотали отец, мать и няня. Время шло, и они стали побаиваться, как бы принц не остался однажды один-одинешенек, некому будет тогда о нем позаботиться, обходить его и обшить.
Няня, еще когда он родился, взяла на заметку всех принцесс, о которых слышала. В ее светелке, в башне дворца, стены были сплошь исписаны именами принцесс, из какой страны, какие дворцы во владении, сколько амбаров и всяких припасов, садов и левад, овечьих стад, коз и козлят.
Но принц не желал отправляться в путь по белому свету, чтобы этих принцесс узнать. Нечего делать, пришлось старой няне поворожить; бросила она об стенку горсть просяных зернышек, и принцесса, на имя которой просо попало, вместе со всем дворцом, с отцом, с матерью, с бабкой и с братьями вмиг очутилась на зеленой лужайке, через дорогу от дворца, где жил принц. Родители принца захлопотали, спешно стали готовиться к пиру и новых соседей на пир пригласили. Музыка играет, вино льется рекой.
Принц был довольно пригож лицом, любая принцесса согласилась бы за него замуж пойти, а он нет и нет. Няня, досадуя, переселила дворец обратно вместе с принцессой, со всеми ее домочадцами. И опять горсть проса бросила и другую принцессу к себе вызвала — и так много раз. Но принц тут же в принцессах изъян находил. То нос у принцессы длинный, то слишком маленький и коротенький. То она недостаточно гибка, то качается на ходу, как ветка плакучей ивы. То пирожных стряпать не умеет, то одно только и знает, что стряпней заниматься. Так что в один прекрасный день на стене в светелке у няни осталось записано одно только имя — Мирамира. Эта принцесса была красота и само совершенство.
— Если и на этот раз не будет доволен, определенно останется без жены, — вздыхая сказала няня и бросила об стенку последнюю горсточку проса.
В тот же миг на лужайке через дорогу появился замок, каких не бывало на свете. Каменные стены белее пены, зубцы крепостной стены — золотая корона, а витражи — удлиненные, вроде щитов, — из чистых сапфиров. Няня тут же побежала звать вновь прибывших на пир.
Мирамира была гибка, как тростинка, и прекрасна, как роза, а речь ее была мудрой и ласковой. Пока пировали, принц напрасно старался найти в ней хоть какой-нибудь малый изъян.
— Пришлась тебе по душе принцесса? — спросили принца родители, отозвав его в сторону.
— Пришлась, только я все равно не женюсь. Слишком уж она совершенна, слишком непогрешима.
— Но ведь это же не изъян!
— Как же, быть без изъяну это тоже изъян! Может, она и не настоящая, а так, создание, одушевленное каким-нибудь колдуном, чтобы насмеяться над нами.
Отец с матерью призадумались: а вдруг он прав. Принц был привередлив, верно, но совсем не дурак. Но няня все это слышала.
— Бал растянем на трое суток. Если за все это время принцесса хоть однажды поведет себя как девица, у которой свои слабости и причуды, ты согласен на ней жениться?
— Согласен, ответил принц. — Но не думаю, чтобы это случилось.
В первый вечер, когда Мирамира пришла на бал, няня, снимая с нее пелерину, сунула ей за ворот платья крапивный лист. Когда принцесса и принц танцевали, крапива ее страшно жалила, но принцесса была само совершенство, она и виду не подавала, терпела. На рассвете Мирамира покинула бал невозмутимая, с веселой улыбкой, не сделав ни одного неподобающего движения.
На другой вечер на стол была подана хитро сделанная шоколадная коляска с восьмеркой белых коней из пастилы. На облучке сидел за кучера сахарный медвежонок в шляпе из клубники и сливок. Няня положила эту шляпу на тарелку принцессе, а под шляпу сунула горький-прегорький перец. Но Мирамира съела это пирожное и нисколечко не поморщилась.
На третий вечер родители принца стояли, прислонясь к мраморной колонне, и горько вздыхали, то и дело смахивая слезу. А няня время зря не теряла. Перед самым балом она потребовала к себе всех пажей, дюжину царевичей-королевичей и наказала им, чтобы, как только принц устанет танцевать с принцессой и присядет отдохнуть, один из них тут же приглашал Мирамиру и чтобы они всю ночь напролет не давали ей на место присесть.
На заре, совсем измученная, но еще с веселой улыбкой, Мирамира вышла из бальной залы, чтобы хоть где-нибудь присесть, отдохнуть. Но в какую бы палату она ни зашла, няня тут как тут, вмиг обведет в воздухе круг указательным пальцем — и все диваны и кресла сразу становятся невидимками. Обойдя весь пустынный дворец, принцесса добралась до светелки в башне. Но и здесь прямо у нее на глазах все стулья и мягкая нянина постель исчезли.
— Покои для гостей далеко, — подумала Мирамира; она вовсе из сил выбилась. — А сюда никто не заглянет. Присяду-ка я на пол да чуть-чуть отдохну.
Села она на пол в пустой горнице, спиной к стене прислонилась и сразу в сон провалилась. Няня тут же водворила на место кровать и стулья и бегом за принцем.
— Вот, погляди, как отдыхает принцесса без изъяну, — показала она на Мирамиру, спящую на полу в мятом платье.
— Что за манеры, ах, какое ужасное поведение! — притворно возмутились родители принца, тоже прибежавшие вслед.
Тогда привередливый принц, довольный, что Мирамира — не такое уж совершенство, примиренно сказал:
— Ну, что же делать? Ваша взяла. Раз обещал, женюсь.
