Мастер без учеников – Авафка
  • Мастер без учеников

    Марта Козмин


    Мастер без учеников – сказка из сборника «Закройщик сказок» Марты Козмин о пирожнике, который готовил очень вкусные и красивые пирожные, но не брал к себе никого в ученики и не делился своими секретами. Но встреча с барышней Ламбриной полностью изменила его жизнь.


    Жил-был пирожник, и звали его дед Иордан. Этот старичок умел мастерить множество всяких сладостей: куколок из сдобного теста с сахарными кудрями и миндальными глазками, пряники с круглыми клоунскими щеками и отвислыми ушами с кунжутом и особенно пышки с крылышками, похожие на желтых цыплят.

    Все ребятишки в том городке, где жил дед Иордан, после уроков бегали к пирожнику. К той поре он как раз доставал из печи пышки и сдобные пирожки и над садами и улицами плавали запахи жженого сахара, изюму и горячей румяной сдобы. Случалось, заглянет к пирожнику и бедняк, у которого ни гроша в кармане. Дед Иордан не жадный, не торопится продать весь товар. Нарочно оставит несколько вкусных бубликов и даром раздаст.

    Добрый был человек дед Иордан, но тоже не без греха. Никого не терпел возле себя, в ученики никого не брал, работал один-одинешенек. Придет к нему то сосед, то приезжий, приведет за руку какого-нибудь Ионуца или Петруца и просит пирожному делу выучить. А дед Иордан одарит их коврижками, цыплятами-пышками, но всегда одно и то же ответит:

    — Не надо мне учеников. На что они мне?

    Напрасно пытались то тот, то другой тайно выведать секреты его мастерства, подглядеть за его работой в окошко или с крыши, через трубу. Дед Иордан оберегал секреты, а с некоторых пор стряпал все больше ночью, когда весь город спит.

    Как-то раз остановилась у ворот деда Иордана карета под черным лаком — одна красота. Из кареты вышла худая, высокая барышня Ламбрина в лентах-бантиках. Бантики на туфлях и на рукавах, бантом пояс завязан, бант на сиреневой шляпе с большими полями.

    Дед Иордан вышел на порог.

    — Добрый день, — сказала барышня Ламбрина пирожнику.

    — Проходите вперед! Сдоба готова.

    Барышня Ламбрина достала плетеный из ленточек кошелек, а из кошелька — три монеты: медную, серебряную и золотую.

    Дед Иордан стал подавать ей калачи и коржики, всяких цыплят, клоунов, куколок. Барышня Ламбрина брала румяную сдобу одной рукой и тут же прямо в рот отправляла. Наелась досыта и говорит старику:

    — Дед Иордан, через дорогу от меня живет бедная вдова с тихим худеньким мальчиком. Не выучишь ли ты его пирожному делу? А я за его обучение тебе заплачу, дам три золотых, две серебряных да еще одну медную денежку.

    — Не надо мне ни денег, ни мальчишку. Не нужен мне ученик! На что он мне?

    Барышня Ламбрина вспыхнула:

    — Дед Иордан, говорят, ты добрый и щедрый. А по-моему, ты — скряга и жадина!

    И за дверь, только ленты-бантики развеваются. Уселась в карету, и кони тронулись. А дед Иордан на пороге стоит, опомниться долго не может. Потом в дом поспешил и за дело принялся.

    Мука, молоко и сахар у него загодя приготовлены, тут же припасены яйца в корзине, блюдо с миндалем, с грецкими и лесными орешками, чашка маку да чашка изюму. Деревянные корытца с тестом отдыхали под полотенцами.

    И вдруг ни с того ни с сего дед Иор­дан растерялся, запутался, обо всем забыл. Чуть не весь век знал, как делать пирожные — большие и маленькие, длинные и круглые, сухие или пышные. А тут, после ухода Ламбрины забыл, не знает, за что браться и с чего начинать.

    Когда-то у него была книжка, куда он все тайны своего мастерства записывал. Но, боясь, как бы книжку эту у него не похитили, он завернул ее в пропитанную воском тряпицу и спрятал в старый, высохший колодец на задворках. Спрятал так, чтобы только он сам и мог найти, когда будет надобность.

    Дождавшись, когда в городке все огни погасли, дед Иордан со светиль­ником и длинной удочкой пошел на задворки, к колодцу. Осторожно спустил удочку, зацепил. Но на крючок не сверток поймался, а стоптанный, старый ботинок. Он опять спустил удочку — и опять ничего.

    — Видко, кто-то подглядел, как я книжку прятал, и похитил ее у меня, — подумал дед Иордан.

    Но только он зря так подумал. Книжка в колодце осталась, но на ней в ту ночь черепаха сидела, а по ее гладкому панцирю крючок скользил, ни за что не цеплялся.

    Пирожник вернулся в дом невеселый, кручинится. Давно пора браться за дело, а он не может. Все на свете из головы вылетело. Сколько яиц, сколько молока, сколько сахару и кунжута на пряники-клоуны надо? Как из теста плетутся пышки-цыплята? Как тесто мешать, вверх подбрасывать да на лету ловить? Смотрит дед Иордан на свои руки, не узнает, как чужие стали.

    — Что же это со мной? Ума не приложу!

    На полке в углу лежал позабытый бублик. Увидев его, дед Иордан вспомнил, что весь день маковой росинки в рот не брал.

    — Может, потому на меня и слабость напала.

    Бублик был похож на Петрушку с широко разинутым ртом.

    — Эх, Петрушка, Петрушка, что же это барышня Ламбрина так на меня осерчала? Почему она думает, что я скряга и жадина?

    — Могу сказать, почему, если хочешь знать, — неожиданно молвил Пе­трушка дерзким голосом.

    Услышав, что бублик разговаривает, дед Иордан его чуть из рук не выронил. Но потом подумал, что это даже совсем не плохо, с ним не так одиноко и грустно.

    — Ну, говори, я слушаю.

    — Слушай, слушай, но я хочу, чтобы ты мне еще и ответил. Вот я знать желаю: подарил ли ты когда-нибудь и кому-нибудь что-то полезное?

    Старик оживился.

    — Эх, Петрушка, сразу видно, что у тебя голова дырявая. Ни один ребенок не ушел из моей пирожной в слезах. Все — и стар и млад — наедаются досыта.

    — А когда тебя здесь не будет, кто, по-твоему, порадует ребятишек и стариков сладостями и сдобой?

    Дед Иордан призадумался.

    — Ты гордишься, что только ты один и есть настоящий мастер-пирожник. А мастерством своим, умением великим ты с кем-нибудь поделился? Так какой же ты: щедрый или скряга и жадина? Вон, лицо у тебя, как квашня переспе­лая…

    — Ты, Петрушка, не дерзи, а то я тебя сейчас проглочу!

    — Нет, ты меня сохранишь!

    — Пожалуй, да. Лучше голодным останусь. Ты ведь — последний бублик из тех, которые я как положено стряпал.

    Бублик добавил растроганно:

    Дед Иордан, ты хоть и скряга, но добрый. Я тебе дам совет. Ложись-ка ты спать, утро вечера мудренее, завтра встанешь как ни в чем не бывало.

    Старику-пирожнику делать нечего, послушался, лег. И утром проснулся, как обычно, здоров и бодр. Пошел стряпать, увидел Петрушку. Тот рот широко разинул, будто хочет что-то сказать. Пирожник все дела свои бросил и не мешкая в город пошел.

    Сперва задержался у дома через дорогу от барышни Ламбрины, позвал к себе в ученики парнишку бедной вдовы, потом заходил и в другие дома, еще троих-четверых ребятишек собрал. Привел их к себе, велел чисто-начисто вымыться, дал каждому накрахмаленный фартук и высокий колпак, какие и сам носил, когда в пирожной хозяйничал.

    И стал их учить, как огонь раздуть и умерить, как сахар подрумянить и с желтком смешать, а главное, как тесто замешать, хорошенько размять и придать ему самые разные формы. Глядит дед Иордан, как ученики рядом с ним хлопочут, стараются, и душа его полнится новой тайной радостью. Но он и виду не подает. Только нет-нет да на Петрушку украдкой взглянет, пальцами в тесте ему помашет.