Храбрый Братец Опоссум - Авафка
  • Храбрый Братец Опоссум

    Сказки дядюшки Римуса

    Джоэль Харрис


    Сказка о том, как друзья Опоссума и Енота обсуждали, кто больше испугался собаки во время прогулки.


    — Как-то ночью, — сказал дядюшка Римус, посадив мальчика к себе на колени и задумчиво поглаживая его по волосам, — как-то ночью Братец Опоссум зашел к Братцу Еноту; опростали они большую миску тушеной моркови, выкурили по сигаре, а потом отправились погулять, посмотреть, как поживают соседи. Братец Енот — все трусцой да трусцой, Братец Опоссум — вприскочку да вприпрыжку. Опоссум до отвала наелся фиников, а Енот наглотался вволю лягушек и головастиков.

    Гуляли они, гуляли. Вдруг слышат — где-то в лесу сама с собой толкует собака.

    — Вдруг она кинется на нас, Братец Опоссум. Что мы будем делать? — спросил Енот.

    Опоссум только усмехнулся:

    — Ну уж я не дам тебя в обиду, Братец Енот. А ты что будешь делать?

    — Кто? Я? — сказал Енот. Пусть попробует, сунется только — все ребра пересчитаю!

    А собака увидала их и не стала тратить времени зря. Она и здороваться не стала.

    Прямо кинулась на них — и все тут.

    Братец Опоссум в ту же минуту осклабился, рот до ушей, и кувырнулся на спину, будто мертвый.

    А Енот — тот мастер был драться. Подмял под себя собаку и ну трепать. Правду сказать, от собаки не много осталось, а то, что осталось, вырвалось — и наутек, в самую чащу, будто кто пальнул из ружья.

    Вот Братец Енот привел свой костюм в порядок, встряхнулся, а Братец Опоссум все лежал как мертвый. Потом осторожно привстал, огляделся да как бросится бежать, только пятки засверкали.

    В другой раз, как повстречались Опоссум и Енот, говорит Опоссум:

    — Здравствуй, Братец Енот! Как поживаешь?

    Но Енот — руки в карманы, здороваться не хочет.

    — Ты что ж это нос воротишь, Братец Енот? — спрашивает Опоссум.

    — Я с трусами и разговаривать не хочу, — отвечает Енот. — Ступай своей дорогой!

    Опоссум разобиделся — страх.

    — Кто ж это трус, нельзя ли узнать?

    — Да ты, конечно, — говорит Енот. — Очень нужны мне такие приятели, что кидаются на спину и строят из себя мертвых, чуть дело дойдет до драки!

    Опоссум, как услышал эти слова, ну смеяться, ну хохотать.

    — Неужто ты думаешь, Братец Енот, что это я со страху? Не думаешь ли ты, что я испугался несчастного пса? И чего мне было бояться? Я ведь отлично знал, что, если я не слажу с этой собакой, ты-то задашь ей жару. Да я просто лежал и смотрел, как ты треплешь ее, и ждал, когда придет мой черед позабавиться.

    Но Енот только нос наморщил:

    — Рассказывай сказки, Братец Опоссум. Как дотронулась до тебя собака, ты сразу кувырнулся и прикинулся мертвым.

    — Так ведь я говорю тебе, Братец Енот, что это совсем не от страху. Я одной только вещи и боюсь на свете — это щекотки. А когда эта собака ткнулась носом мне в ребра, я рассмеялся, и так разобрал меня смех, что вот не шелохнуть ни рукой, ни ногой! Конечно, ее счастье, что я боюсь щекотки, а то еще минутка, и я разорвал бы ее в клочья. Драки я не боюсь никакой, Братец Енот, но щекотка — это дело другое. С кем угодно согласен я драться, но только — чур — без щекотки.

    — Вот с того самого дня, — продолжал дядюшка Римус, глядя, как завивается в кольца дымок из трубки, — и до сих пор так боится щекотки Братец Опоссум: тронь его только между ребер — кидается на спину и хохочет до упаду, так что не может шевельнуть ни рукой, ни ногой.